Скандально известный стартап Theranos закроет все клинические лаборатории и уволит  половину сотрудников (340 человек из 790). Поскольку неудачи преследуют компанию уже год, мы решили задать отечественным венчурным инвесторам вопрос: можно ли в принципе вернуть доверие инвесторов после громкого провала, и как именно это сделать?

mediacenter_bogdanov.png

Павел Богданов, general partner в Almaz Capital

У инвесторов доверие к предпринимателю не исчезает после провала. Провал - нормальный результат бизнеса. Ни одна компания не живет в вакууме, а работает в мире, где есть много неизвестных: конкуренты, законы и правила, стандартизация, изменяющиеся предпочтения пользователей и т.д. Если предприниматель со своими инвесторами всегда был честен и все свои силы направлял на то, что в тот момент было самым важным, то, несмотря на провал, такого предпринимателя инвесторы поддержат и в новой компании.

Инвесторы понимают, что причины провала могут быть как внутренние, так и внешние. Более того, если компания оказалась успешной из-за внешних факторов, вопреки деятельности предпринимателя, а предприниматель показал себя с плохой стороны (растратил деньги, не занимался бизнесом, выжил отличных людей из команды), то инвестор вряд ли поддержит предпринимателя в следующей компании. 

Пример Элизабет Холмс - это пример не провала а, как сейчас кажется, обмана инвесторов и общества. Сложно оправится после такого обмана, хотя в истории были случаи, когда безнадежно испорченные репутации потом восстанавливались. Например, осужденный на 10 лет, оштрафованный на $600 млн и пожизненно лишенный права работать на рынке ценных бумаг за нарушение соответствующего законодательства Майкл Милкен сейчас стал вполне респектабельным членом общества. Посвятив свою энергию и свой капитал борьбе с раком, став крупнейшим источником благотворительных средств на лечение рака простаты, он снискал новую славу как, по словам Forbes, «человек, изменивший медицину».

 

mediacenter_zhurba.jpg

Александр Журба, сооснователь Sapfir Capital

Если предприниматель сделал все возможное для успеха проекта, но объективно не хватило опыта, времени, денег или рыночной тяги - тут все хорошо. Инвестор должен просто решить, соответствует ли предприниматель своему новому проекту и можно ли ему дать денег снова. Это просто опыт.

Если же речь о прямом мошенничестве, то в целом предпринимателю можно посоветовать только на пару лет уйти в тень, пока все не забудется, и параллельно погружаться с какую-то новую тему. Ну и, конечно, больше так никогда не делать.

 

mediacenter_chachava.jpg

Александр Чачава, Управляющий партнер LETA Capital 

Провал провалу рознь, не каждый провал приводит к потере доверия, особенно если фаундер был все время честен, открыт с инвесторами и сделал всё, что мог. Я бы советовал фаундерам стремиться не терять доверие инвесторов и уже в момент наступления непростой ситуации думать о последствиях. Не стоит заниматься тем, что рано или поздно станет явным и повлияет на репутацию. Если фаундер потерпел провал из-за собственных ошибок, это можно исправить; ошибается тот, кто ничего не делает, инвесторы понимают свои риски. Но если ошибки и провал сопровождались обманом, сокрытием фактов, мошенническими действиями, то тут доверие и репутацию спасти будет невозможно. Репутация на рынке, где высоки риски и многое строится на доверии, один из самых важных активов наряду с компетенцией и управленческими навыками. Возможно, даже самый важный. Менеджменту можно научиться, а доверие обманутого инвестора вернуть нельзя.

 

mediacenter_molchanov.jpg

Николай Молчанов, директор по стратегии и развитию RWM Capital

Для основателя крупного и известного проекта, главным является то, что о его провале будут знать все будущие инвесторы. Поэтому на первый план выходит причина, почему проект потерпел крах. Возможны два крайних варианта:

  • фаундер злоупотребил доверием инвесторов и шел на сознательный обман / расхищение средств. В таком случае целесообразнее думать не о восстановлении доверия, а об адвокате и судебном преследовании. Хорошим примером такого умышленного корпоративного мошенничества является Enron.

  • фаундер действовал на максимуме своих возможностей, причиной провала стало скорее неблагоприятное влияние обстоятельств. Здесь известность основателя может играть ему на руку еще долгое время. По аналогии с вышедшими в тираж актерами, устраивающими «чес» по регионам, фаундер может эксплуатировать свою известность, привлекая небольших инвесторов, рассматривающих его как возможность выйти в высшую лигу.

Вообще, это известные фаундеры / проекты выбирают, от кого они хотят взять деньги, а не наоборот. Неудача способна сократить, но не свести до нуля число будущих инвесторов. Если проект SpaceX из-за, предположим, несовершенства современных технологий, будет заморожен, то это вряд ли помешает Илону Маску найти средства для следующего стартапа.

Если же потерпел поражение основатель небольшого проекта то, как правило, именно он решает, сообщать или нет об этом факте потенциальным инвесторам. Иногда это бывает целесообразно – для демонстрации своего опыта, особенно если с предыдущими инвесторами сохранены рабочие отношения. Иногда нет. Такого рода зависимость раскрытия информации от доброй воли фаундера опасна для отрасли в целом.

Я считаю, что было бы целесообразно создание единой базы недобросовестных, в широком смысле этого слова, фаундеров небольших проектов. В эту же базу можно включить и недобросовестных инвесторов. Подобные закрытые для внешнего мира источники данных с успехом существуют в ряде отраслей, где игроки рынка понимают, что информационная открытость перед конкурентами может значительно снизить риски ведения бизнеса.


mediacenter_negodyaev.jpg

Сергей Негодяев, управляющий инвестиционным портфелем ФРИИ

Во-первых, надо понимать, что такое провал. Мы все работаем в венчурном бизнесе и понимаем, что «единорогов» создавать сложно. На этом пути какие-то компании умирают, а какие-то превращаются в маленькие семейные бизнесы, кто-то застывает на уровне выручки в 10 млн рублей, кто-то больше, но все перестают расти.

Для инвестора такую ситуацию нельзя назвать успехом, так как проект пытался, но не смог стать той самый быстрорастущей компанией, которую ищут фонды всего мира. Провал? В какой-то мере.

Очень важно для основателя компании, который видит, что его компания идет не туда, держать инвестора в курсе происходящего, делиться своими планами и достижениями. Если коммуникация прозрачная, то, как правило, все стороны уже готовы принять тот факт, что единорог не случился и отнесутся к этому спокойно.

В зависимости от основателя, существуют различные сценарии поведения: можно просто закрыть проект и списать инвестиции, можно продать созданные технологии, можно запустить новый проект с тем же инвестором.

У нас во ФРИИ, если проект прошел часть программы акселерации и понял, что делает что-то не то, команда может сделать быстрый «пивот» и вернуться к нам на время следующей акселерации. Более того, мы горячо приветствуем работу с командами у которых есть такой опыт. Ведь именно они обладают достаточным опытом и знаниями для того, чтобы новый проект получился.

pavel_cherkshin.jpg

Павел Черкашин, Partner в GVA Vestor.In Partners

В трудной ситуации познаются истинные друзья и враги.

Сам по себе провал стартапа не является пятном на репутации. Большинство стартапов заканчиваются провалами и инвесторы к этому заранее готовы. Это очень ценный опыт для всех. Доверие инвесторов после правильно спланированных провалов только увеличивается, а не падает. Правильный провал предполагает продуманное  и контролированное приземление, где предприниматель аккуратно принимает во внимание и защищает интересы клиентов, сотрудников, инвесторов.

Репутацию придется восстанавливать, только если предприниматель повел себя некорректно по отношению к этим 3-м основным группам заинтересованных лиц (клиенты, сотрудники, инвесторы).



P.S. Уже 8 декабря в #tceh начнётся очередная "Школа инвестиций" под руководством Максима Чеботарёва. Приходите - расскажем, как правильно оценивать потенциал проектов, искать проекты с высоким мультипликатором возврата инвестиций и оформлять сделки. Подробности здесь.